«Вэа ю гоу?» – требовательно спросил меня, морща кустистую монобровь, суровый страж пляжа Нуй.
Я только что свернул с асфальта на грунтовку и оглядывался, оценивая дорогу. Мой вид не сулил стражу чеканной монеты, так что черная бровь вовсе не излучала гостеприимства. Более того, она вполне себе непрозрачно намекала, что, если «ю кам Тайланд», то, вообще-то, «ю маст пэй». Таков закон.
«Хин дам», – ответил я бдительному охраннику частного пляжа и со всей галантностью добавил. – «Кхрап».
На мое счастье, в этот момент мимо прогрохотал пикап-соэнгтэу, груженный правильными туристами, честно оплатившими свой отдых, и страж смилостивился при виде радостного его сердцу зрелища. Моя безденежная личность была одобрена, но, поскольку, солнце уже припекало, работник сферы услуг не стал тратить бесценные калории на ответ словами, а лишь неопределенно помахал лапой в воздухе, что должно было означать «зис вэй».
Куда именно лежит мой «вэй», я знал и без него. Больше меня волновало состояние ведущей в гору грунтовки, в связи с чем я и поджидал хотя бы два дня погоды без дождей. Поджидал недель так, примерно, полгода и ко второй половине декабря дождался.
Не то, чтобы дорога к Черному камушку – он же Хин Дам, он же Black Rock – была какой-то особо сложной и требовала скиллов Грэма Джарвиса. Вот только я планировал взбираться на гору отнюдь не на «Хускварне» старины Грэма, а на 108-кубовом «Зумере» по прозвищу Плотва (хорошее имя, мне нравится).
Этот черный двухколесный трактор с тремя шестерками на номерах успел немало повидать на своем веку. Успел увязнуть в экскаваторной колее на прокладке тоннеля у Tesco; побывал на Радарной горе; остался без куска заднего крыла за время каникул в Камале, пока хозяин был в своем Каэр-Морхене. Последнюю звездочку на фюзеляж боевая машина получила за дорогу Праба – естественно, до ее официального открытия. Но вот прибавки в кубатуре не удостоилась.
Сразу скажу, что проблем с Хин Дам у старой Плотвы не возникло. Дорога сейчас в пристойном для нее состоянии, а общие целеуказания по-прежнему сводятся к тому, что держитесь левее, пока не упретесь, собственно, в камень. Не пугайтесь по пути Кинг-Конга (он остался от бабки), поезжайте к камню, на котором будет написано – Hin Dum. Справа от него можно на время потерять железного коня, а направо – пойти по тропе к вершине горы. Информационный щит с просьбой не курить, не мусорить и не пугать королевскую кобру будет означать, что вы на верном пути.
Ветер, солнце и высушенная солнцем трава на вершине горы лично у меня всегда вызывает ностальгические ассоциации и напоминают о давней поездке автостопом к совсем другому морю. Отели, пляж, яхты и острова внизу – это, конечно, совершенно пхукетский пейзаж, но если мысленно их стереть, то уже будет ощущение, что где-то здесь вполне можно было бы снимать клип на песню «Тебе в прикол», и солнечный зайчик играл бы не на моем затылке, а на лысине Влади. За тем, собственно, и ехал.
От придорожного камня с надписью, как положено в сказке, можно пойти не только направо-налево, но и прямо – вниз к еще одной небольшой площадке, откуда можно посмотреть на Най-Харн уже из джунглей. А если продолжить путь по дороге дальше вниз, то можно выбраться и к самому пляжу со стороны мыса Кратхинг и Ао-Сена. Со мной бы так и вышло, если бы не встреченный в джунглях бодрый тайский пенсионер, который при виде меня оторвался от созидательного труда, отложил в сторону мачете и поинтересовался, куда я направляюсь. Без него я мог бы и не спохватиться, что вообще-то наверху, у камушка, у меня осталось транспортное средство, к которому неплохо было бы вернуться.
Впрочем, здесь мне повезло. Уже успев с непривычки запыхаться на подъеме, я наткнулся на вывезенных в джунгли правильных туристов, которые под присмотром веселого бирманца О воссоединялись с природой на квадроциклах и багги, дымя моторами.
Не оснащенный монобровью бирманец предложил присаживаться к нему на квад и лихо добросил до пресловутого камня, игнорируя законы физики и здравый смысл. Фольклорная традиция требовала одарить сказочного помощника, так что предусмотрительно взятая с собой банка ананасового «Верджин Мохито» пришлась кстати. Коллега по трудовой миграции умчался в гору, подняв клуб пыли, а я еще раз поднялся на вершину, напоминающую о ЮБК, хотя и находящуюся в ЮВА.
Любой Партурнакс знает, что гора – лучшее место для размышлений, а если гора с камнем, то и вовсе нечего больше желать. Говорю просто на тот случай, если вдруг кто-то тоже напрягает лысую голову и силится понять, как это, *****, возможно, но почему-то не знает, где можно найти ответ. Вот здесь, у камушка. Мы с Плотвой даже баночку «Мохито» подвезем.
